Демон

<< на главную страницу
<< назад в Библиотеку

Демон

Когда высокие дубовые двери распахнулись, пропуская две фигуры, ведущие под руки третью, он в сотый (тысячный?) раз смотрел на заходящее за окном солнце. Его свет уже почти погас, и сейчас у самого горизонта, там, где оканчивались простиравшиеся во все четыре стороны от его обиталища луга, были разбросаны по небосклону кровавые всполохи вечерних облаков. Он посмотрел на свои руки, цвет которых иногда казался ему кроваво-красным - как будто он только что окунул их в чашу, полную человеческой крови. У него были красивые, длинные пальцы, которые…

…которые когда-то касались небес…

Которые несли вокруг не просто разрушение - они несли страдание, смерть… боль…

Он обернулся, чтобы посмотреть, кого привели на этот раз. Его подручные втолкнули ее в комнату и, еле заметно поклонившись ему, удалились, тихо прикрыв двери. Девушка - совсем еще юная - не сводила с него глаз. Казалось, что ей самой хотелось бы отвести взгляд, но она не могла - она смотрела на него, не отрываясь, сверлила его своими голубыми, широко распахнутыми от накатывавшего волнами страха глазами. Она боялась его так сильно, что страх уже перешел в иное качество, уступив место полубезумной храбрости человека, которому уже нечего терять.

Она была высокой - всего на полголовы ниже его. Красивая, стройная, наверняка первая городская красавица. Он присмотрелся, пытаясь увидеть ее сущность - и увидел. Нет, она не гналась за поклонниками и не заманивала их в ловушку собственной красоты. Пожалуй, она даже не очень-то и пользовалась популярностью. Такие всегда остаются в тени, даже имея идеальную внешность. Возможно, она была слишком умна для тех, кто искал в ней красоту, и слишком красива для ищущих ума. Она была нежным цветком, распустившимся не в теплой оранжерее, а на холодном, продуваемым всеми ветрами лугу. Еще один порыв ветра - и ее не станет. Что ж, такова ее судьба.

Он взял ее под подбородок рукой, и она судорожно дернулась - его руки не дарили ласковые прикосновения, они жгли всеми огнями ада. Он не дал ей отшатнуться в сторону, а схватил обеими руками за плечи, встряхивая. Может, теперь она перестанет на него смотреть. Но девушка не отвела взгляда, она лишь закусила губу. Тогда он просто с силой толкнул ее к земле, и она упала на колени.

…А с неба сыпались лепестки отцветающих деревьев, и он подставлял для них ладони, и они, словно дикие птицы, садились на них бело-розовым дождем, даря нежную прохладу весеннего утра…

Она прожигала его взглядом насквозь. Ему хотелось вырвать эти глубокие, красивые глаза, заставить их исчезнуть из этого мира. Нет. Рано.

Он взял со стены тяжелый, с кованым набалдашником хлыст. А девушка по-прежнему не сводила с него глаз.

…И глаза ее были цвета весеннего неба, ее смеющиеся, искрящиеся глаза…

Когда хлыст коснулся спины девушки, он понял, что не рассчитал удара - с еле слышным вздохом она упала на каменный пол, зажмурив глаза. Из искусанных губ начала сочиться кровь, а руки ее скребли по камням, пытаясь вонзиться в них ногтями. Но она не кричала.

Не кричала она и когда он рванул на ней платье, когда вжал ее в пол своим тяжелым телом, когда грубо раздвинул ее ноги… Она даже не стонала, она просто зажмурила глаза и тихо плакала. Но уже не смотрела на него, и от этого чувства он все больше распалялся, он впечатывал ее в пол со всей грубой силой, на которую был способен, он хотел ее разорвать…

…И глаза эти, казалось, всегда будут смеяться… смеяться над ним… они будут преследовать его в кошмарах, он будет видеть их в каждой женщине, в каждой твари женского пола, в любой, с кем теперь столкнет его судьба…

Кажется, он пнул ее ногой, когда поднялся. Он не помнил - перед глазами стоял красный туман. Девушка тихо всхлипывала на холодном полу.

Шатаясь, он снова подошел к окну. Солнце почти село. Вокруг все осталось таким же, как и некоторое время назад, кроме той, что сейчас лежала посреди комнаты, почти не шевелясь, той, которая не кричала.

…И бледная луна осветила его душу, благословляя на долгий путь во тьме, путь, по которому ему идти всю жизнь, пока чья-то чистая душа не вытащит из его темной, холодной сущности забившегося в самый дальний угол ангела… но он сам решил, что этого никогда не будет…

Он снова подошел к неподвижно лежащему женскому телу. Могла ли она сотворить с ним чудо? Да, могла бы. И поэтому ей не суждено жить. Ей не суждено встретить следующий рассвет, не суждено сказать слова любви тому, кто когда-нибудь заставит ее глаза сиять, не суждено больше дышать полной грудью на холодном весеннем воздухе. И он также знал, что умирать она будет медленно, а он, подперев подбородок руками, будет наблюдать за ее агонией, зная, что ей хочется одного - умереть как можно скорее, лишь бы не чувствовать рвущей внутренности боли. И он совершенно точно знал, что не сделает ей такого подарка.

Она была всего лишь одной из них.

…Та, что когда-нибудь будет верить ему…

…Та, что будет беззащитно прижиматься к его сильному телу…

…Та, что будет улыбаться, глядя на него…

Он убьет и ее.